Мы не раз писали о том, что резчик по дереву должен быть гармонично развитой личностью: увлекаться искусством и наукой, любить природу и жизнь, обладать любознательностью, наблюдательностью, трудолюбием, не бояться экспериментов и верить в себя. Убедиться в том, что это не просто слова и сотканный из воздуха набор качеств, вы сможете прямо сейчас.
Виктор Катющик — художник, ученый, куклодел. Живописью и антиквариатом увлекался еще в школьные годы, наукой — после окончания института. И в науке, и в искусстве он достиг немалых высот. Картины разбирают прямо с мастерской, так что в последние годы даже не удается собрать небольшую коллекцию для персональной выставки. Физика вообще стала его «вторым я»: практически каждый день уделяет ей хотя бы немного времени, записывает вечерами то, что накопилось за день, пока руки работали. А работы для них хватает: не только живопись, но и гравюра на металле, литье барельефов, скульптуры из камня, резьба по дереву и куклы. Для того чтобы посвятить любимым занятиям и семье все свое время, Виктор оставил бизнес. Наскучило. К количеству отправленных вагонов всегда был безразличен, вот и ушел поближе к искусству и науке. К тому моменту удалось обрести материальное благополучие, поэтому и делом любимым можно было заниматься, не беспокоясь о продажах. А там и СМИ со временем стали проявлять все больший интерес к творчеству Виктора, появились заказчики и новые возможности.
Резьбой по дереву Виктор начал заниматься с того самого момента, как сделал свой первый резак — из сапожного ножа, в возрасте 11 лет. С того времени из чего только не делал резаки: и из откованных подшипников, и из паровозных клапанов.
В резьбе по дереву у Виктора наставников не было, разве что помогало дореволюционное издание «Народоведения» Фридриха Радцеля: самоучителем книга не была, зато рассказывала об изобразительных традициях разных народов мира. А так, все постигалось методом проб и ошибок: «Начинал с фигурок людей, в основном этностилизация под коренные народности. Не сразу понял орнамент. Относился к нему предвзято, смотрел на него сверху и с некоторым пренебрежением. А однажды прочувствовал, что это весьма глубокое направление. В нем можно просто утонуть во всех лучших смыслах.
Куклу сделать хотел всегда. Именно шарнирную цельнодеревянную. Почему — не знаю. Увлекал именно технический вопрос: как сделать крепко и чтобы все шевелилось. Чтобы рука двигалась не как у Буратино, в одной плоскости, а чтобы ее можно было отвести в сторону, поднять, повернуть. Чтобы все, как у человека.
А когда решение созрело, то остановиться уже не мог. Делать по одной вещи я не умею — сразу создаю несколько предметов одного направления».
И с тех пор Виктор Катющик прославился как новоявленный Урфин Джус не только в Абакане, но и по всей стране. И это не удивительно: все работы художника выполнены в уникальной авторской манере. Правда, в дереве пока еще не удалось достичь желаемого: «Для себя из приемлемых я нашел только один стиль — приближающийся к одному единому культурному канону. Но таких работ в дереве у меня пока нет. Куклы — реплики, и даже не попытки». Но это лишь временно: «Я жутко самоуверенный товарищ. И уверен, что могу все. Пусть не с первого раза, но могу».
Виктор Григорьевич Катющик
Родился в 1967 году в Красноярске. Вырос и живет в Абакане. Здесь же окончил вуз.
Жена — Ольга, два сына: Андрей, Илья.
Пишет стихи, прозу, поигрывает на гитаре.
Художественной литературе предпочитает техническую: всю юность и молодость читал произведения различных писателей, но со временем пришел к выводу, что ничего нового из них не узнает: поведенческие реакции человека ограничены, а жизненные ситуации стереотипны.
Убит Брейгелем.
Контужен Микеланжело.
Любит кино энергичное, сюжетное. Тянучки по Станиславскому — не для него.
Телевизор большей частью не смотрит, а слушает. В основном познавательные передачи, особенно любит интересные подробности из жизни живой природы.
Заговорив о науке, может сбить вас с ног такими терминами, как «гравитация», «свойства материи», «бестопливная энергетика» и «база логического обеспечения искусственного интеллекта».
От идей ломится голова, и только успевай записывать. Раньше Виктор использовал блокноты, но они часто терялись, унося с собой ворох неосуществленных задумок. И теперь художник-ученый-куклодел исписывает чистые листы специально заказанной книги. Вот только воплотить все, пожалуй, жизни не хватит.
Ну, а пока есть время, запасает и заготавливает материал впрок: пригодится обязательно, да и при наличии выбора появляются дополнительные возможности и снимаются многие ограничения. «Попался бивень мамонта — закупаю. Янтарь — закупаю. И все пригождается в работе. У меня сейчас на всякий случай лежит с полкуба махагона. Где беру? Толком даже не объяснить. В основном прикупаю по какому-то невероятному случаю».
Если говорить о дереве, то Виктор предпочитает твердые породы, среди которых выделяет бук: «Бук довольно твердая порода. Первый материал, который был доступен в детстве. Из бука в Советском Союзе делали много: детали комбайнов, текстильных и чесальных машин. Основным поставщиком технического бука была Румыния. Структура бука довольно красивая. Направленным распилом можно получить весьма яркий переливающийся срез. Бук хорошо принимает мелкие детали резьбы. Они не скалываются, не стираются.
Хороших пород — много. Например, самшит. Тоже очень люблю. Необычайно тонкие работы из самшита хранятся в европейской коллекции Эрмитажа. В медальонах диаметром около трех сантиметров выполнены жанровые сцены из десятка фигур людей и животных, проработанных в мельчайших деталях. Невероятная по качеству работа. По выразительности превосходит античные камеи.
Антику тоже сильно уважаю. К большому сожалению, в мире сохранилось невероятно мало античных реплик в дереве. Остается только предполагать и воображать. А изобразительный уровень в те времена был высочайший. Кстати, люблю блуждать по сайтам, посвященным античной нумизматике. Такие попадаются экземпляры! Последние впечатления — несколько монет Босфора. Словами не расскажешь, это надо видеть».
Инструмента у Виктора немало. Плоские стамески делает сам из заготовок хорошей стали. Профильные сохранились еще с советских времен: удалось купить неточеный комплект. «Этикеток нет. Профессиональный инструмент со знаком качества. Поступал через фонды Союза Художников». Мастер и сейчас с удовольствием работает этими стамесками. Когда служил во флоте, попал на корабль финской постройки, где нашел набор весьма недурных немецких резцов. Но для Виктора вопрос, где произведен инструмент, все-таки вторичен. Главное — качество стали. «Сейчас все просто: есть инструмент — есть работа, есть мастер. Нет инструмента — нет мастера. По большому счету в наше-то время обзавестись инструментом не проблема. Единственное — начинающему опасно „нарваться“ на плохой инструмент. Может просто пропасть всякое желание. Ну а так… Каждый мастер должен уметь затачивать, заправлять инструмент. Это первое и основное».
Занимается Виктор и лепкой, о необходимости которой для резчика по дереву мы не устаем вам напоминать: «Я уже лет пять как леплю, нарабатываю базу моделей. Это не по куклам, а по скульптуре. Цель — чтобы в моей мастерской были в наличии готовые модели всех ярких представителей фауны, соответствующие именно моим представлениям о должной скульптурной форме. Есть проверенные временем вещи: при наличии модели работа будет совершеннее».
Раскрою мой личный секрет. Для доводки резца приспособил стальной полированный диск. Закрепил на наждаке. Необычайно хорошо правит кромку. Вероятно, стали адгезируют друг с другом, и получается более твердая устойчивая поверхность.
А еще давайте сделаю подарок всем профессиональным резчикам. Подарю инструмент, который не купишь в магазине.
Однажды выточил стальной шар, сделал насечки острым зубилом, закалил и установил на наждак. Получился круглый вращающийся напильник. Круче инструмента нет. За считанные секунды выбирает большие объемы дерева. Делает любые полости, чаши и т. д. Безопасно для рук. Пораниться практически невозможно. Всем рекомендую. Хороши также диски с насечками по кругу и округлые конусы.
Попробуйте — не пожалеете. Заказать можно у любого токаря.
Придумал сам. Испытал на себе. Действует 100% !
Смысл вот в чем. Слепки всегда отличаются. И вы имеете возможность сравнить и изменить отстающий слепок в лучшую сторону. Так, на перегонки работа и продвигается
в ускоренном темпе.
А на лепке в одном экземпляре глаза «засматриваются», и ты порой не видишь простых ошибок. Такое есть у всех. В литературе даже рекомендуют закрывать работу тряпкой на несколько дней, чтобы потом свежим взглядом все оценить.
Можно, конечно, не лепить и выбрать в качестве модели живого человека из близкого окружения или того, кто у всех на виду. В дереве президентов и других общественных деятелей Виктор не изображает, хотя ничего плохого в том, что такой путь выбрали другие мастера, не видит: «Кукол, похожих на персоны, не делал. Кто-то там что-то, может, и делает из меркантильности. По большому счету (если верить Дарвину), мы сейчас все существуем только потому, что меркантильная обезьяна, наш прапрапредок, отобрала в голодный год банан у другой меркантильной обезьяны, тем самым преуспела, выжила и дала потомство. Так что, на мой взгляд, пусть они их делают похожими хоть на Распутина! Зато детишки, может, историю лучше выучат. А так, леплю много — артистов, политиков. Заказы по скульптуре — в основном все на портретном сходстве. В портретной схожести всегда полезно практиковаться — поднимает общий уровень».
В целом положение резьбы по дереву в России Виктору благоприятным не кажется, и мы, к сожалению, согласимся с его мнением: «По резьбе довольно сильно ударили. Ударили изнутри. Ударили — непрофессионализмом. Зоновский поделочный стиль… Все это бьет по рейтингу резьбы в целом. Пропасть колоссальна между потоком большинства современных поделочников и работами старых мастеров. С точки зрения современного потребителя, обратиться практически не к кому. Толковых мастеров — единицы». Но надежда на то, что ситуация изменится в лучшую сторону, жива. По крайней мере, до тех пор, пока живы в нашей стране такие самобытные мастера, как Виктор Катющик.
Виктор Катющик — художник, ученый, куклодел. Живописью и антиквариатом увлекался еще в школьные годы, наукой — после окончания института. И в науке, и в искусстве он достиг немалых высот. Картины разбирают прямо с мастерской, так что в последние годы даже не удается собрать небольшую коллекцию для персональной выставки. Физика вообще стала его «вторым я»: практически каждый день уделяет ей хотя бы немного времени, записывает вечерами то, что накопилось за день, пока руки работали. А работы для них хватает: не только живопись, но и гравюра на металле, литье барельефов, скульптуры из камня, резьба по дереву и куклы. Для того чтобы посвятить любимым занятиям и семье все свое время, Виктор оставил бизнес. Наскучило. К количеству отправленных вагонов всегда был безразличен, вот и ушел поближе к искусству и науке. К тому моменту удалось обрести материальное благополучие, поэтому и делом любимым можно было заниматься, не беспокоясь о продажах. А там и СМИ со временем стали проявлять все больший интерес к творчеству Виктора, появились заказчики и новые возможности.
Резьбой по дереву Виктор начал заниматься с того самого момента, как сделал свой первый резак — из сапожного ножа, в возрасте 11 лет. С того времени из чего только не делал резаки: и из откованных подшипников, и из паровозных клапанов.
В резьбе по дереву у Виктора наставников не было, разве что помогало дореволюционное издание «Народоведения» Фридриха Радцеля: самоучителем книга не была, зато рассказывала об изобразительных традициях разных народов мира. А так, все постигалось методом проб и ошибок: «Начинал с фигурок людей, в основном этностилизация под коренные народности. Не сразу понял орнамент. Относился к нему предвзято, смотрел на него сверху и с некоторым пренебрежением. А однажды прочувствовал, что это весьма глубокое направление. В нем можно просто утонуть во всех лучших смыслах.
Куклу сделать хотел всегда. Именно шарнирную цельнодеревянную. Почему — не знаю. Увлекал именно технический вопрос: как сделать крепко и чтобы все шевелилось. Чтобы рука двигалась не как у Буратино, в одной плоскости, а чтобы ее можно было отвести в сторону, поднять, повернуть. Чтобы все, как у человека.
А когда решение созрело, то остановиться уже не мог. Делать по одной вещи я не умею — сразу создаю несколько предметов одного направления».
И с тех пор Виктор Катющик прославился как новоявленный Урфин Джус не только в Абакане, но и по всей стране. И это не удивительно: все работы художника выполнены в уникальной авторской манере. Правда, в дереве пока еще не удалось достичь желаемого: «Для себя из приемлемых я нашел только один стиль — приближающийся к одному единому культурному канону. Но таких работ в дереве у меня пока нет. Куклы — реплики, и даже не попытки». Но это лишь временно: «Я жутко самоуверенный товарищ. И уверен, что могу все. Пусть не с первого раза, но могу».
Виктор Григорьевич Катющик
Родился в 1967 году в Красноярске. Вырос и живет в Абакане. Здесь же окончил вуз.
Жена — Ольга, два сына: Андрей, Илья.
Пишет стихи, прозу, поигрывает на гитаре.
Художественной литературе предпочитает техническую: всю юность и молодость читал произведения различных писателей, но со временем пришел к выводу, что ничего нового из них не узнает: поведенческие реакции человека ограничены, а жизненные ситуации стереотипны.
Убит Брейгелем.
Контужен Микеланжело.
Любит кино энергичное, сюжетное. Тянучки по Станиславскому — не для него.
Телевизор большей частью не смотрит, а слушает. В основном познавательные передачи, особенно любит интересные подробности из жизни живой природы.
Заговорив о науке, может сбить вас с ног такими терминами, как «гравитация», «свойства материи», «бестопливная энергетика» и «база логического обеспечения искусственного интеллекта».
От идей ломится голова, и только успевай записывать. Раньше Виктор использовал блокноты, но они часто терялись, унося с собой ворох неосуществленных задумок. И теперь художник-ученый-куклодел исписывает чистые листы специально заказанной книги. Вот только воплотить все, пожалуй, жизни не хватит.
Ну, а пока есть время, запасает и заготавливает материал впрок: пригодится обязательно, да и при наличии выбора появляются дополнительные возможности и снимаются многие ограничения. «Попался бивень мамонта — закупаю. Янтарь — закупаю. И все пригождается в работе. У меня сейчас на всякий случай лежит с полкуба махагона. Где беру? Толком даже не объяснить. В основном прикупаю по какому-то невероятному случаю».
Если говорить о дереве, то Виктор предпочитает твердые породы, среди которых выделяет бук: «Бук довольно твердая порода. Первый материал, который был доступен в детстве. Из бука в Советском Союзе делали много: детали комбайнов, текстильных и чесальных машин. Основным поставщиком технического бука была Румыния. Структура бука довольно красивая. Направленным распилом можно получить весьма яркий переливающийся срез. Бук хорошо принимает мелкие детали резьбы. Они не скалываются, не стираются.
Хороших пород — много. Например, самшит. Тоже очень люблю. Необычайно тонкие работы из самшита хранятся в европейской коллекции Эрмитажа. В медальонах диаметром около трех сантиметров выполнены жанровые сцены из десятка фигур людей и животных, проработанных в мельчайших деталях. Невероятная по качеству работа. По выразительности превосходит античные камеи.
Антику тоже сильно уважаю. К большому сожалению, в мире сохранилось невероятно мало античных реплик в дереве. Остается только предполагать и воображать. А изобразительный уровень в те времена был высочайший. Кстати, люблю блуждать по сайтам, посвященным античной нумизматике. Такие попадаются экземпляры! Последние впечатления — несколько монет Босфора. Словами не расскажешь, это надо видеть».
Инструмента у Виктора немало. Плоские стамески делает сам из заготовок хорошей стали. Профильные сохранились еще с советских времен: удалось купить неточеный комплект. «Этикеток нет. Профессиональный инструмент со знаком качества. Поступал через фонды Союза Художников». Мастер и сейчас с удовольствием работает этими стамесками. Когда служил во флоте, попал на корабль финской постройки, где нашел набор весьма недурных немецких резцов. Но для Виктора вопрос, где произведен инструмент, все-таки вторичен. Главное — качество стали. «Сейчас все просто: есть инструмент — есть работа, есть мастер. Нет инструмента — нет мастера. По большому счету в наше-то время обзавестись инструментом не проблема. Единственное — начинающему опасно „нарваться“ на плохой инструмент. Может просто пропасть всякое желание. Ну а так… Каждый мастер должен уметь затачивать, заправлять инструмент. Это первое и основное».
Занимается Виктор и лепкой, о необходимости которой для резчика по дереву мы не устаем вам напоминать: «Я уже лет пять как леплю, нарабатываю базу моделей. Это не по куклам, а по скульптуре. Цель — чтобы в моей мастерской были в наличии готовые модели всех ярких представителей фауны, соответствующие именно моим представлениям о должной скульптурной форме. Есть проверенные временем вещи: при наличии модели работа будет совершеннее».
Заточка
Для заточки резца необходима идеальная плоская поверхность (использую кусок стекла). На нее накладывается наждачка нужной зернистости. Ни на чем мягком резцы затачивать нельзя! На кромке сразу образуется скругление.Раскрою мой личный секрет. Для доводки резца приспособил стальной полированный диск. Закрепил на наждаке. Необычайно хорошо правит кромку. Вероятно, стали адгезируют друг с другом, и получается более твердая устойчивая поверхность.
А еще давайте сделаю подарок всем профессиональным резчикам. Подарю инструмент, который не купишь в магазине.
Однажды выточил стальной шар, сделал насечки острым зубилом, закалил и установил на наждак. Получился круглый вращающийся напильник. Круче инструмента нет. За считанные секунды выбирает большие объемы дерева. Делает любые полости, чаши и т. д. Безопасно для рук. Пораниться практически невозможно. Всем рекомендую. Хороши также диски с насечками по кругу и округлые конусы.
Попробуйте — не пожалеете. Заказать можно у любого токаря.
Лепка
Могу дать чрезвычайно полезный совет по лепке. Если вы что-то лепите и хотите улучшить результат и сократить время, то (совет будет неожиданным): лепите одну и ту же вещь сразу в двух экземплярах.Придумал сам. Испытал на себе. Действует 100% !
Смысл вот в чем. Слепки всегда отличаются. И вы имеете возможность сравнить и изменить отстающий слепок в лучшую сторону. Так, на перегонки работа и продвигается
в ускоренном темпе.
А на лепке в одном экземпляре глаза «засматриваются», и ты порой не видишь простых ошибок. Такое есть у всех. В литературе даже рекомендуют закрывать работу тряпкой на несколько дней, чтобы потом свежим взглядом все оценить.
Можно, конечно, не лепить и выбрать в качестве модели живого человека из близкого окружения или того, кто у всех на виду. В дереве президентов и других общественных деятелей Виктор не изображает, хотя ничего плохого в том, что такой путь выбрали другие мастера, не видит: «Кукол, похожих на персоны, не делал. Кто-то там что-то, может, и делает из меркантильности. По большому счету (если верить Дарвину), мы сейчас все существуем только потому, что меркантильная обезьяна, наш прапрапредок, отобрала в голодный год банан у другой меркантильной обезьяны, тем самым преуспела, выжила и дала потомство. Так что, на мой взгляд, пусть они их делают похожими хоть на Распутина! Зато детишки, может, историю лучше выучат. А так, леплю много — артистов, политиков. Заказы по скульптуре — в основном все на портретном сходстве. В портретной схожести всегда полезно практиковаться — поднимает общий уровень».
В целом положение резьбы по дереву в России Виктору благоприятным не кажется, и мы, к сожалению, согласимся с его мнением: «По резьбе довольно сильно ударили. Ударили изнутри. Ударили — непрофессионализмом. Зоновский поделочный стиль… Все это бьет по рейтингу резьбы в целом. Пропасть колоссальна между потоком большинства современных поделочников и работами старых мастеров. С точки зрения современного потребителя, обратиться практически не к кому. Толковых мастеров — единицы». Но надежда на то, что ситуация изменится в лучшую сторону, жива. По крайней мере, до тех пор, пока живы в нашей стране такие самобытные мастера, как Виктор Катющик.
